Русский Английский Немецкий Итальянский Финский Испанский Французский Польский Японский Китайский (упрощенный)

В центре внимания

Куда пойдут эшелоны с лесом?

Трудно представить себе такую картину: эшелоны с лесом идут… в Россию. Наши целлюлозно-бумажные комбинаты, мебельные фабрики и другие перерабатывающие древесину производства приобретают ее за рубежом. Те, которые не могут себе этого позволить, останавливаются…

Эта картина, при всей ее нереальности на первый взгляд, может стать явью. Ведь весь мир переходит на выращивание древесины для промышленного использования на лесных плантациях. А Россия, как это традиционно повелось в лесном секторе, безнадежно отстает. Даже от некоторых бывших союзных республик.

Преимуществами создания лесных плантаций является близкое расположение сырья к производствам, низкая стоимость доставки, высокая (по сравнению с традиционным лесом) продуктивность. Именно эти факторы являются определяющими, например, при принятии решений о создании ЦБК-«миллионников» уже не только в Южной Америке, Индонезии и Южном Китае, но даже в Африке. И именно отсутствие таких преимуществ ведет к постоянному удорожанию российской древесины.

Принято считать, что Россия − ведущая лесная держава, но это верно лишь отчасти: в пользу этого говорит скорее площадь лесных фондов, но никак не эффективность лесопромышленного комплекса. Интенсивные рубкидревесины в стране практически исключили транспортную доступность лесопокрытых территорий. За древесиной нужно идти дальше в лес. А это необходимость создания новых дорог. В феврале 2010 года, например, «ОАО Монди Сыктывкарский ЛПК» подсчитало, что для освоения лесосырьевой базы в Корткеросском районе Республики Коми в ближайшие четыре года только на строительство дорог необходимо будет затратить почти 100млн руб. И подобные проблемы существуют практически у всех отечественных лесопользователей.

При этом, продолжая экстенсивное лесопользование, мы попросту уничтожаем леса, что неизбежно приведет к росту стоимостидревесины в будущем. Сегодня вырубим лес в 300 км от завода, завтра − уже в 400 и т. д. −соответственно растет цена. Лесные плантации исключают такую ситуацию.

Близость к источникам сырья имеет значение только на этапе до производства из древесины конечного продукта, после этого транспортные издержки уже не играют столь существенной роли. Понимая это, компании во всем мире не отдаляют свои производственные мощности от плантаций, а приближают их к ним.

Наибольший рост производства целлюлозы в 2009 году показала Бразилия. По данным бразильской целлюлозно-бумажной ассоциации Bracelpa, в 2008 году в стране было произведено 12,8 млн т целлюлозы, в 2009-м это количество за счет открытия завода в Трес­Лагоас (штат Мату-Гроссу-ду-Сул) увеличилось еще на 4 млн т. При этом более 7 млн т целлюлозы поставляется на экспорт на сумму около $3,9 млрд. Основным регионом потребления бразильской целлюлозы является Европа, на которую в 2008 году пришлось 52% зарубежных поставок из этой южноамериканской страны.

Вся древесина для промышленного использования в Бразилии выращивается на плантациях. Оборот рубки − до 7 лет. Продуктивность самая высокая в мире− до 41 м3 на гектар в год. Кроме Бразилии, в Южной Америке плантационное лесоводство высокими темпами развивается в Чили, Уругвае, Эквадоре. Причем там речь идет уже не о выращивании традиционного для местных лесов эвкалипта, а о сосне, срок лесовосстановления которой из-за использования специальных технологий составляет 25 лет и меньше.

В Азии наибольших успехов добился, несомненно, Китай. По результатам седьмой национальной инвентаризации лесов, проводившейся в стране в 2004−2008 годах, площадь лесов этой страны достигла 195 млн га, в том числе лесных плантаций − 62 млн га. Леса и лесные плантации занимают в настоящее время 20,4% территории КНР.

По сравнению с результатами предыдущей национальной инвентаризации лесов, проводившейся в 1999−2003 годах, площадь лесных плантаций увеличилась на 20,54 млн га. Среднегодовое увеличение запаса накопленной в лесах древесины составило 225 млн м3.

Началось развитие плантаций и в Африке. В 2009 году норвежская компания Green Resources арендовала в Мозамбике 100 тыс. га плантаций деревьев для производства целлюлозы, а крупнейший японский производитель бумажной продукции Oji Paper инвестировал $40 млн в создание эвкалиптовых плантаций в Танзании.

Казалось бы, четкая картина «переезда» на юг всего мирового леспрома. Но это отнюдь не так. Традиционные производители лесопромышленной продукции − северные страны − позиций сдавать не собираются. И, понижая стоимость сырья, также развивают плантационное лесоводство.

В США добились лесовосстановления сосны, как и в теплой Чили, за 25 лет, с продуктивностью 10 м3 с гектара в год. В Канаде лесовосстановление дугласии требует пока больше времени (45 лет), но продуктивность такая же. В Швеции и Финляндии выращивают ель за 70 лет с продуктивностью 4 м3 с гектара в год.

В итоге США по производству целлюлозы продолжают занимать первое место в мире (53,5 млн т), Канада − второе (22,3 млн т), Швеция и Финляндия уступили третью позицию Бразилии (16,8 млн т) и делят четвертое и пятое места (по 12,5 млн т).

Даже наши друзья и ближайшие соседи белорусы, осознав происходящие в мире процессы, в 2009 году заложили более 170 га плантационных лесных культур для обеспечения предприятий целлюлозно-бумажной промышленности сосновыми и еловыми балансами, а деревообрабатывающих производств − качественным пиловочником. Кроме того, в 2008 году в Беларуси заложено 300 га быстрорастущих топливных плантаций. «Сегодня мы должны значительное внимание уделить специальному плантационному лесовыращиванию. Лесные плантации будут создаваться для производства древесной массы различного целевого назначения: для целлюлозы, пиловочника, топливной древесины. Создавая плантации, мы тем самым заложим перспективу на 40−50 лет, чтобы осуществить проекты, при которых древесина будет использоваться по новейшим технологиям», − говорит первый заместитель министра лесного хозяйства Республики Беларусь Николай Крук.

А что у нас? «В России лесных плантаций практически нет в классическом понимании этого слова. За исключением питомников новогодних елок», − констатирует руководитель секции «Лесная биотехнология» Общества биотехнологов России, руководитель группы филиала Института биоорганической химии РАН Константин Шестибратов.

Годовой прирост древесины в России составляет 1,3 м3 на гектар, а валовый продукт отрасли чуть не дотягивает до $10млрд в год. Для сравнения: в соседней Финляндии лесной сектор ежегодно дает продукции на $30млрд.

Если так и будет продолжаться, удаленность наших предприятий ЛПК от сырьевых ресурсов неизбежно приведет к окончательной неконкурентоспособности их продукции на мировом рынке. Но Правительство России, к сожалению, до сих пор не видит иного выхода из ситуации, кроме повышения экспортных пошлин на древесину.

Не выпускать из страны то, что осталось в доступных лесах, возможно, и правильно. Но основной проблемы это не решает. А она заключается в необходимости приближения лесов к предприятиям. Добиться этого можно, только создав плантации и задействовав на них технологии клонального микроразмножения ценных генотипов как лиственных, так и хвойных деревьев.

Но об этом, к сожалению, никто не думает. Единственный проект создания лесных плантаций в России, который принадлежал Северо­Западной лесопромышленной компании (СЗЛК), дошел до стадии одобрения Федеральным агентством лесного хозяйства, но не был реализован из-за банкротства холдинга.

СЗЛК собиралась создать плантацию на 35,6 тыс. га в Калининградской области, получив для этого неиспользуемые сельскохозяйственные земли и земли лесхозов в соотношении 50 на 50. При этом лесфонд предполагалось взять в аренду, с тем чтобы одновременно с созданием плантации на сельхозземлях получать древесину с лесопокрытых земель. Расчет показал, что в случае безвозмездного получения неиспользующихся сельскохозяйственных земель затраты на создание плантации за 25 лет составили бы 3,8 млрд руб. Это расходы на НИОКР, заготовку семян, выращивание саженцев, подготовку почвы, посадку и уход за лесными культурами, зарплату и пр.

Актуальности проект, тем не менее, не теряет. Конечно, уже не для СЗЛК и не для Калининграда. Предлагавшийся принцип создания плантаций вполне мог бы использоваться частно-государственными партнерствами в любом регионе страны. Определяется площадь лесфонда, необходимого лесопереработчику, заинтересованному в создании плантации. Затем площадь делится пополам: земли лесфонда арендуются по существующим ставкам, а, например, сельхозземли, на которых может быть создана плантация, передаются бесплатно. Дальше лесопользователь использует имеющуюся в арендованном лесхозе древесину, одновременно создавая плантацию. К тому времени, когда запас лесхоза будет исчерпан, на плантации уже вырастет новый лес. И так далее. А 101 тыс. руб. на гектар за 25 лет не так много. В том случае, конечно, если расчеты верны. Экономия на закупках и доставке сырья в итоге составит намного больше.

Но, увы, никто за создание плантаций в России не берется, все продолжают рубить сук, на котором сидят.

Анализ состояния лесов, проведенный Всероссийским НИИ лесоводства и механизации лесного хозяйства, показывает, что в большинстве многолесных регионов страны расчетная лесосека по рубкам главного пользования по хвойному хозяйству в транспортно доступных лесах и высокотоварных древостоях используется практически на 100%.

Дополнительных резервов хвойных лесосырьевых ресурсов, которые могут быть вовлечены в лесоэксплуатацию в многолесных регионах России, в первую очередь в европейской ее части, практически нет. К создавшейся ситуации всего за 50 лет привели интенсивные рубки хвойных пород древесины при постоянном снижении объемов лесовосстановления. В такой ситуации представляется, что в России государственная лесная политика должна быть направлена прежде всего на мотивацию лесопользователя к выращиванию взамен срубленной древесины высококачественных насаждений, на создание условий для полноценного лесопользования с реализацией долгосрочных проектов в лесном хозяйстве. То есть на стимулирование создания лесных плантаций. Один из путей реализации этого − безвозмездная передача земель для плантационного лесоводства − уже предлагался СЗЛК, но, к сожалению, так и не был взят на вооружение Федеральным агентством лесного хозяйства. Возможно, этот путь неинтересен лесопользователям, но тогда необходимо искать другие. Иначе может быть слишком поздно. И эшелоны с лесом действительно пойдут не от нас, а к нам.

Юрий МУРАШКО